медленно раздеваться, он всегда всё делал медленно, потому что у него была только одна рука. Вторую руку он потерял на войне.

— Хорошо! — бодро сказал Саша.

— А в школе?

Саша помолчал. Перед ним снова всплыли неприятности дня. Потом неохотно ответил:

— Ничего особенного.

— «Ничего особенного»? Нет, вы видели этого нахального мальчишку? Возмутительно! — закричал Пётр Петрович. — Если я ещё раз услышу эти слова, я прогоню тебя прочь, я тебе руки не подам. Нет, это поистине возмутительно. Сейчас, когда перед тобой открываются необозримые просторы знаний, когда ты, счастливый человек, можешь постигнуть тайны космоса и недр земли, когда ты можешь открыть для себя Буратино, Золушку, ты отвечаешь мне: «Ничего особенного!» Вон сейчас же из моей комнаты! Вон!

Пётр Петрович никогда не кричал на Сашу, и поэтому тот обиделся и решил на самом деле уйти. В этот момент Пётр Петрович смущённо закашлял.

— Прости меня, я погорячился, — сказал он. — Но ведь ты неправ.

— А они меня дразнили, — сказал Саша. — Обзывали «девчонкой» из-за этих волос.

— Какая чепуха, какая чепуха! — сказал Пётр Петрович. — Подожди, пройдёт совсем немного времени, и все эти ребята будут твоими товарищами.

Глава третья

Сон наскакивал на Сашу, как ураган. Ещё только что он разговаривал с мамой и бабушкой, а в следующую секунду какая-то неодолимая сила прикрыла ему глаза. Он слышит их разговор, пытается вставить слово, но язык у него не желает шевелиться.

— Саша пришёл сегодня из школы расстроенный, — сказала бабушка. — Его дразнили «девчонкой» за длинные волосы.

— Не страшно, — сказала мама. — Привыкнут.

Саша хотел возразить, что это очень страшно, что его должны обязательно постричь, он хочет быть, как все, но язык его не слушался.

— Не скажи, — заметила бабушка. — Твой сын — тебе виднее, а только смотри, задразнят мальчишку.

— Ты неправа, — сказала мама. — Нужно с детства воспитывать мужество. Он во всём уступает, со всеми соглашается. Это нехорошо. Типичный бабушкин внучок.

— Пустые слова, — сказала бабушка. — И всё он, старый фокусник, тебя с детства накачал, а теперь его настраивает. Вот я ему дам, вот я его отчитаю! Придумал какие-то сказки, какое-то волшебное кресло, какой-то укромный уголок для Саши и — слыханное ли дело — запретил мне туда заходить. Говорит, у каждого маленького человека должен быть свой укромный уголок, и никто там не имеет права его беспокоить. Ишь чего старый выдумал!..

Саша решил заступиться за Петра Петровича, а то ещё, чего доброго, бабушка его отчитает, но у него снова ничего не получилось…

…Ровно в восемь бабушка подняла Сашу с кровати и отвела в ванную, чтобы он умылся и почистил зубы. А Саша сел на табуретку, которая стояла в ванной, и уснул сидя.

Потом прибежала бабушка, разбудила Сашу, умыла и накормила геркулесовой кашей.

Пётр Петрович рассказывал Саше, что в Древней Греции такую кашу ел сам Геркулес. Правда, тогда эта каша называлась по-другому. Он ел эту кашу каждое утро и всё время подымал тяжести: он мечтал быть самым сильным человеком. А потом на спортивных состязаниях Геркулес поднял быка. Тогда у него стали спрашивать, как он этого добился, и Геркулес ответил, что просто по утрам он ел кашу земли. И с тех пор овсяную кашу стали звать геркулесовой и ею кормили всех детей в Древней Греции. Обо всём этом Саша вспомнил, чтобы ему легче было съесть свою тарелку каши.

Пока Саша завтракал, бабушка сложила ему в портфель тетради и букварь. Из соседней комнаты выбежала Сашина мама, горестно всплеснула руками и сказала:

— Ну кого ты растишь: барчука и лежебоку! Разве он не может собрать сам книги и тетради? Вот приедет Сергей, он тебе задаст.

— Что-то он долго не едет, твой Сергей, — ответила бабушка.

Мама сразу помрачнела, вышла из комнаты, а когда Саша уже убегал в школу, мама надела платье, которое не любил отец. Ясно, что она сердилась на него.

Около школы Саша увидел Гошку Сапегина. Он замедлил шаги, чтобы не нагонять Гошку, но тот, как назло, еле-еле тащился. Гошка заметил Сашу, показал ему нос и захохотал.

Саша попробовал его обогнать. Гошка побежал рядом с ним и всё время показывал ему нос. Тогда Саша остановился, а Гошка добежал до школьных дверей и стал поджидать Сашу. Скоро рядом с ним собралось ещё пять мальчишек из их класса, и все они улюлюкали на Сашу.

Зазвенел звонок, мальчишки бросились в школу, чтобы не опоздать. А Саша помедлил минуту и тоже пошёл в школу.

В школе было удивительно тихо.

Саша подошёл к дверям своего класса и услыхал голос Александры Ивановны:

— Сейчас мы, ребята, будем писать букву «а» маленькую и букву «А» заглавную, большую…

У Саши мелко-мелко забилось сердце, и ему стало жарко. Вот сейчас они начнут писать букву «А», а он стоит за дверью. Нужно быстрее войти в класс, но он тут же представил себе, как Александра Ивановна отчитает его перед классом и ребята снова будут над ним смеяться.

И вместо того чтобы войти в класс и выучить букву «А», так необходимую для покорения космоса и недр земли, эту первую букву алфавита, без которой не узнаешь второй и останешься дурачком, как сказала Александра Ивановна, Саша повернулся и побежал вон из школы.

Нет, ему совсем было нелегко, он даже готов был заплакать от обиды, но всё это он мог сделать только втихомолку. А сделать что-нибудь решительное и смелое он не мог. Эх, сейчас бы ему сюда волшебное кресло, и он прямо на нём, точно на гоночном мотоцикле, влетел бы в класс. Он бы тогда им показал!..

А пока Саша уже бежал школьным двором, потом выскочил на улицу и снова бежал долго-долго не останавливаясь, бежал до тех пор, пока у него сердце не стало биться где-то у горла, и он задохнулся. Может быть, в эти минуты он поставил рекорд по скорости бега, может быть, он бежал так же быстро, как бегали знаменитые чемпионы братья Знаменские, но это был не тот бег, которым он мог гордиться. Про такой бег никому не расскажешь.

Домой он вернулся вовремя, прогулял ровно столько, сколько полагалось заниматься в школе. Бабушка встречала его на улице, стояла у ворот. Она еле дождалась Сашу.

— Ну, что проходили сегодня? — спросила бабушка.

— Букву «А» большую, заглавную, и букву «а» маленькую.

— Молодцы, — сказала бабушка. — А ты, верно, голодный?

— Голодный, — согласился Саша.

И хотя Саша не заслужил вкусного обеда, потому что всем у